Уход от глобализации: социолог рассказал, как изменился мир из-за пандемии

Философ и социальный антрополог, профессор Финансового университета при правительстве РФ Сергей Гавров в эксклюзивном интервью Sciencepop рассказал, как за год коронавирус перестроил поведение людей, как мы ушли от золотой эпохи и что с нами будет дальше.

ЖИЗНЬ В НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ

— Сергей Назипович, мир уже больше года живёт с COVID-19. Как за это время, по вашим наблюдениям, изменилось общество?

— За это время мы осознали, что от коронавируса люди действительно умирают. И это не фейк.

Первая волна была еще более щадящей, поскольку действовали жесткие ограничительные меры, которые позволили уберечь общество от всплеска смертности. Вот тогда даже говорили: «Ну какая же это эпидемия, если нет всплеска смертности?». А сейчас, когда карантинные меры стали более облегченные, он уже есть.

Эпидемии — постоянные спутники человека. Общество в принципе с этим уже смирилось. Люди привыкли ходить в масках, пользоваться санитайзерами. Одним словом, принимают условия игры, потому что это — условия выживания. Люди в основном не рефлексируют — ну надо маску надеть, надевают. Немножко посмеются, адаптационный период проходит, и это рассматривают уже как новую социальную норму.  У нас адаптация к новой реальности уже произошла.

— Читала исследование социологов РАН, которое они провели между первой и второй волной коронавируса, на тему настроений общества. Оказалось, что самые пессимистичные ответы у жителей Москвы и Петербурга. Это влияние статистики по коронавирусу или что?

— Это связано с тем, что здесь сосредоточена постиндустриальная экономика, то есть, экономика сферы услуг. Это кафе, рестораны, рекреация. По сфере развлечений, услуг, туризма пришелся самый большой удар.

Людей закрывают в частном пространстве — это как тенденция. По планете происходит уменьшение перемещений. Вот сейчас страны обсуждают введение коронавирусных паспортов. Австралия уже заявила, что в этом году не будет принимать туристов. Вот это всё — очень серьезные изменения.

Люди понимают, что лучше работать на удалёнке, чем находиться в сообществе потенциальных носителей коронавируса. Происходит некое рассредоточение. Это оказывается тоже условием выживания. При рациональном подходе надо от всего отказываться: от тусовок, даже от культурного досуга, перенося всю деятельность в Интернет. Мы сейчас можем, не выходя из дома, посмотреть и Лувр, и Эрмитаж.

Соответственно под удар попадают большие города, где проживает много людей. Самоизоляция больше всего затронула жителей мегаполисов, потому что это они пользовались благами цивилизации постиндустриальной экономики, наслаждались, можно сказать. А вот сейчас ситуация меняется. Но не факт, что это навсегда. Никогда не бывает навсегда. Бывает резкий всплеск изменения общественного сознания, поведения и возвращение прежнего, но слегка в иных формах. Что-то добавится, что-то исчезнет.

— До пандемии быть социально активным человеком значило быть успешным. Сейчас же новая реальность диктует нам иные условия — ты должен быть обособленным. Быть недружелюбным теперь нормально. Это с нами так и останется?

Да, это с нами останется. Новые технологии дистанционного общения становятся востребованными. Они становятся новой привычкой. И даже когда все станет опять нормальным, эти привычки никуда не денутся. Они уже станут традицией. Вот так и меняется собственно общество.

Будет ли общество более обособленно? Вы знаете, кто-то и сейчас продолжает ходить на презентации. Кто-то продолжает болеть на ногах…Совершенно разное отношение к жизни, к болезни, к здоровью и к успеху. Кто-то полагает, что успешный человек не болеет, что у него стойкий иммунитет, способный дать отпор болезни, и продолжает совершенно обычную жизнь. Я вижу таких людей. Они продолжают клубиться, тусоваться, проводят по пять презентаций в неделю.

— Но такое поведение не всегда вызывает понимание в обществе.

— Это достаточно узкие слои, которые и не требуют широкого общественного понимания.  Но масса людей воспринимает происходящее серьезно — она боится вируса.

СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ И ДИСТАНТ

— К слову, о расслоении. Читала исследование, что дистанционка в школах ярко вскрыла проблему социального расслоения, поскольку у некоторых детей не было дома даже компьютеров.

— Не вижу тут радикальной проблемы — она скорее локальная. Это всё — переход к новым видам социального общения, к новым формам обучения. Очень долго в России говорили: «Давайте вводить дистант». Это ведь мировая тенденция, которая возникла за много лет до пандемии. Когда, к примеру, индусы, не выезжая в Англию, получают диплом о высшем образовании в достаточно престижных вузах. Это колоссальный рынок — колоссальные объемы доходов. В России об этом много говорили, хотели этого, но, конечно, были не готовы. А тут приходит неизбежное. Войны и эпидемии являются триггерами общественного развития — это то, что запускает лавину изменений.

— Как в дальнейшем дистант скажется на качестве образования?

— Ну, наверное, это приведет к некоему падению уровня. Конечно, индусы получили бы лучшее образование очно у профессоров Великобритании, но таковы условия реальности.

— Изменения произошли и в деловом этикете. Вместо рукопожатия теперь ударяются кулачками или вовсе локтями. Неужели так будет теперь всегда? Странно представить, что не будет больше рукопожатия — давней традиции.

Вначале всё странно, а потом происходит адаптация. Иначе бы человечество давно уже вымерло. Адаптация происходит ко всему.

Но это история не про Россию. У нас многие считают, что иммунитет должен быть сильнее болезни, поэтому мы без страха жмём любую руку.

— Если говорить про русское «авось»…По опросам социологов, большой процент россиян не готовы проходить вакцинацию.

— Ну, я не думаю, что российская вакцина хуже западной. Хотя ее сделали существенно быстрее.

Здесь еще же есть юридические вопросы. Взять те же коронавирусные паспорта для перемещения по миру. Вот захотел ты, например, в Германию слетать, а у тебя спросят, какой вакциной ты прививался. Если российскую не сертифицируют в Европе, это будет означать «железный занавес».

Выстраиваются новые барьеры. Недаром легендарный инвестор из США Уоррен Баффит продал акции авиакомпаний. У него ведь хорошая нервная система, он мог дождаться, когда акции вырастут, но не стал, потому что не верит в это. Он полагает, что авиакомпаниям и соответственно авиатуризму, приходит конец. Это очень серьезный маркер.

То есть, летать-то будут, но, как в 60-е годы, летать будут те, кому положено: те, у кого есть паспорта здоровья, кто привился западной вакциной. Хотя, может быть, у нас со временем решат эту проблему.

БИОТЕХНОЛОГИИ И ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ

— Если традиционные рынки близки к провалу, то сейчас, надо полагать, на коне биотехнологии.

— Сейчас возникает колоссальное количество стартапов в области биотехов, в частности, в США. Часто они даже выходят на биржу, и инвесторы поддерживают их долларами. Многие из них, правда, разоряются и не приносят инвесторам ничего. Но некоторые выстреливают. Так уже было с компьютерными технологиями, когда наблюдался всплеск интереса инвесторов к компьютерным компаниям в начале 2000-х годов. Тогда многие потеряли деньги, но важно, что технологии развились.

Так и в биотехнологиях методом проб и ошибок удастся продвинуться. И не только по коронавирусу — это лишь малая часть. Мы со временем сможем понять, что представляет из себя наш организм, что нужно делать, чтобы его несравнимо дольше поддерживать.

— Какой он — человек будущего после коронавируса? 

— То, что происходит сейчас не приведет к каким-то особым крайностям. Но…то, что было до коронавируса — это некая золотая эпоха. Это была эпоха путешествий, свободного перемещения по миру, когда окно возможностей было широко открыто. Я не думаю, что теперь оно будет открыто также широко, оно будет ограничено. Будут жесткие фильтры на вход. И это не только паспорта здоровья. Это и дорогая стоимость авиаперелетов. Мы двигаемся к большему социальному неравенству.

Мы с вами наблюдаем изменение мира. Раньше казалось, что тучные годы будут долго. А вот теперь за тучными годами идут годы изменения социальных правил, изменения геополитики, правил перемещения между странами. Проще говоря, мир становится менее глобальным.

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Новые статьи