В последнее время патриотизм приобретает в нашей стране всё большее значение. Оно всплывает практически в любом споре о политике, и оппоненты неизбежно обвиняют друг друга в отсутствии этого чувства. Но что такое, в сущности, патриотизм и всегда ли люди любили Родину?
Древняя Греция: Страна отцов
Но у греков было ещё одно основание для любви к Родине. Дело в том, что правами полноценного гражданина могли обладать только коренные жители греческого полиса, и то только те, кто владел землёй на принадлежащей ему территории. Эти права подразумевали то, что граждане могут (а чаще обязаны) участвовать в общественной жизни: заседать в суде, принимать законы и политические решения, заниматься отправлением религиозного культа и т.д. Взамен они должны были участвовать в войнах, которые вёл полис, и самим обеспечивать себя амуницией. Эта функция в принципе тоже относились к сфере общественной жизни города-государства.
Источником же патриотизма служил тот факт, что граждане владеют землёй (по большому счету, самим полисом) и защищают её от иностранных захватчиков. Так что их патриотическое самопожертвование было напрямую связано с их собственными интересами и с интересами их семей. Древние греки, хотя и имели представление о себе как об эллинах и противопоставляли эллинов варварам, всё же не воспринимали как свою родину всю Элладу и к грекам из других полисов относились в основном примерно также, как и к представителям других народов.
Древний Рим: Гражданство войны и мира
Примерно такая же система работала и в древнем Риме. Римский сенат, главный политический орган Римской Республики, был собранием домовладельцев, каждый из которых представлял интересы себя и своей семьи, над которой он обладал практически абсолютной властью.
[myline]Надо заметить, такой способ управления и, соответственно, модель патриотизма сыграли огромную роль в закате Рима. Дело в том, что по мере расширения границ и включения всё большего и большего количества людей в область влияния Рима, республикой становилось всё сложнее управлять, поскольку покорённые народы обладали двусмысленным статусом в этой системе. С одной стороны, они были обязаны предоставлять войска и ресурсы для обеспечения войн, а с другой, они не имели права принимать государственные решения. В связи с этим в Риме постоянно шла борьба между патрициями (знатью, ведущей свою родословную от основателей города), плебеями (жителями Рима, не принадлежащими к родам основателей) и союзниками (покорёнными народами), ведь все они обязаны были участвовать в войнах, но только патриции обладали правами полноценных граждан.[/myline]
Поэтому со временем, по мере увеличения территории Республики, включения в область её влияния новых народов и, как следствие, усложнения системы управления, всё большее значение стала приобретать армия – люди, исполнявшие основную гражданскую обязанность в Республике. Армия же была непосредственно связана со своим военачальником, которого она могла поддержать или не поддержать в борьбе за власть. Как следствие, началась борьба между сенатом и гражданскими институциями — с одной стороны и военачальниками – с другой. Удачная же военная кампания была одним из лучших способов приобрести популярность у народа и склонить его на свою сторону, поскольку обеспечивала город потоком богатств и рабов. А значит — способствовала улучшению положения его граждан.
Не случайно усиления популярных военачальников опасались. Тем более, что сам сенат, по мере увеличения населения Республики, оказывался отделён от всё большего количества граждан, а потому уже не представлял их интересы. Собственно, поэтому сенаторы в своё время и убили Цезаря, ставшего невероятно популярным после завоевания Галлии и Египта. Однако это не помешало, а, напротив, даже ускорило процесс перехода власти от народа и сената к блистательному военачальнику (в первую очередь наследнику Цезаря Октавиану). Постепенно Республика, в которой правил сенат и народ, превратилась в Империю с императором во главе. Рим фактически стал императорской собственностью, передаваемой по наследству, а гражданство потеряло свое значение. И если до этого гражданство можно было получить едва ли не в исключительных случаях и только за особые заслуги, то после этого его стали выдавать целым провинциям.
Как следствие, развитая городская гражданская культура Рима стала приходить в упадок из-за того, что участие в общественной жизни больше не помогало лоббировать свои интересы, продвигаться по службе или приобретать статус и уважение, так что богачи стали перемещаться в деревню и свободно обустраивать свою жизнь там, на своих владениях. Так и стал зарождаться феодализм, разделивший впоследствии Европу на тысячи маленьких лоскутков.
Средние века: Патриархат вместо патриотизма
Однако сеньор не мог принимать решения за вассала своего вассала — это одно из основных политических правил феодальной Европы. Связано это было с тем, что между ними нет личных взаимоотношений, они опосредованы третьим человеком. А вот с этим третьим человеком и у его вассала, и у его сеньора взаимные обязательства есть, но при этом по отношению к друг к другу — нет.
Таким образом, с помощью иерархии личных взаимоотношений между вассалами и сеньорами выстраивается вся феодальная система, завершающаяся и объединяющаяся Богом, как высшим сеньором, непосредственными вассалами которого являются короли. Все остальные же являются подданными королей, исполняющими их волю, а также волю Бога. И это подданство совершенно не зависело от национальности или языка. В связи с этим разделённая Европа осознавала себя как единое культурное пространство. Основной линией разделения на своих и чужих была не нация и не подданство, а религия, ведь иноверцы не подчиняются тому Богу, который является высшим сувереном для всех европейцев, так что им нельзя доверять.
Новое время: Рождение нации
Рано или поздно более крупные, богатые и успешные протогосударственные образования поглощали более мелкие, превращаясь в большие и неповоротливые бюрократические системы, в которых между нижними и верхними её слоями было слишком большое расстояние. Знать, будучи приближенной к королю, имела на него гораздо большее влияние, что позволяло ей лоббировать собственные интересы за счёт интересов народа, постепенно отказываясь от основных своих гражданских задач — военной службы и административной работы. Как следствие – король и знать утрачивали связь с народом.
Народ же всё больше ощущал своё национальное единство, основанное в первую очередь на использовании общего языка, который в свой черед строился на том языке, которым пользовалась бюрократическая система. Участие людей незнатного происхождения в этой бюрократической системе также позволяло осознавать себя как часть государства.
С одной стороны, люди из низших слоёв теперь могли изменять своё положение на социальной лестнице благодаря участию в этой системе. А с другой стороны, это изменение положения было ограничено как раз-таки границами государства или, как в случае колоний, границами колонии. При этом накладывалось ограничение в виде знания языка, которым пользуются все остальные бюрократы, так что представителям доминирующей национальности было проще строить карьеру, чем представителям подчинённых языковых групп. Кроме того, вклад в становление национальной самоидентификации внесли унифицированное образование и картография, транслировавшие всем гражданам определённый образ государства, о котором до этого они имели весьма смутное представление, поскольку их мир ограничивался ближайшими деревнями.
[mydoubleline]Получилось так, что власть оказалась изолирована от народа, но народ, не имевший никакого влияния на власть и политику, при этом выполнял практически все основные государственные функции, которые раньше принадлежали представителям власти: в первую очередь, административное управление и военная служба.[/mydoubleline]
При этом народ, находящийся в вассальных отношениях с аристократией, осознавая себя единым, ощущал себя также и источником власти. В противовес господствовавшему раньше представлению о том, что источником власти является монарх. Соответственно, если народ является источником власти, он может свергнуть своих властителей, коль скоро они его не удовлетворяют. Однако для этого он сначала должен осознать себя как единый народ.
Долгий XIX век: Общество против государства
Осознав себя как нацию, французы, вторгаясь во всё новые государства во время Наполеоновских войн, разнесли националистические идеи по всей Европе как заразу. Немцы в ответ осознали себя как немцев, испанцы осознали себя испанцами, а итальянцы — итальянцами. И все эти народы начали считать себя источниками власти в своих государствах. Национализм первоначально был исключительно революционной и либеральной идеей, и европейские монархи, к тому времени уже связанные прочными семейными узами друг с другом и до сих пор, вслед за римскими императорами, воспринимавшие свои страны как свою собственность, опасались его.
[mydoubleline]Неслучайно, например, в раздробленной на сотни мелких княжеств Германии князья, бароны и короли подавляли националистические восстания, направленные на объединение страны. Или мы можем вспомнить, как Россия подавила венгерское восстание за национальную независимость в Австро-Венгрии.[/mydoubleline]
Однако процесс возникновения национального самосознания был уже запущен, и европейские монархи его отчасти использовали в своих целях ещё во времена Наполеоновских войн. Парадоксальным образом монаршие дома всей Европы, в основном ведущие свои рода от немецких или французских князей и королей и правившие гигантскими многонациональными империями, оказались вынуждены как-то себя вписать в возникающие национальные мифы.
В конечном итоге монархи многонациональных империй ради удержания власти сами стали воспроизводить национальные мифы, закрепляющие доминирование титульной нации над всеми остальными. Так, например, появилась формула «Православие, самодержавие, народность», которая была призвана соединить российский национальный миф с идеей самодержавия, которое, в свою очередь, охраняет государственную религию. Это породило внутренние, до сих пор несуществовавшие, межнациональные противоречия внутри государств. Что в конечном итоге привело к регулярным национальным восстаниям и распаду всех европейских империй.
Новейшее время: От любви до ненависти
Национальная идея, изначально критическая и прогрессивная, быстро (где-то за век) обернулась своей полной противоположностью. Патриотизм превратился в шовинизм. Любовь к своей родине и к своему народу стала ненавистью к другим. В конечном итоге эта трансформация вылилась в главную трагедию ХХ века — Вторую мировую войну, нацизм и холокост — потому что оскорблённое результатами Первой мировой войны патриотическое чувство немцев и их союзников вышло из-под контроля и превратилось в идею национального превосходства.
Поэтому, когда мы говорим о патриотизме, стоит помнить об истоках этого понятия: о добрососедских, почти семейных отношениях совместно проживавших людей, которые заботились о своей Родине и друг о друге. Патриотизм — это понятие, которое в корне своём содержит критическое отношение к окружающей действительности и стремление преобразовать её в лучшую сторону, сделать своё сообщество лучше. Причём совершенно не важно, кто является членами этого сообщества, как и их нация,язык, культура, религия и т.д. Главное — это попытка совместно создать лучшее общество, а не слепая вера в собственное превосходство на том лишь основании, что мы принадлежим к той или иной группе и обладаем тем или иным набором признаков. Патриотизм — это то, что соединяет людей, но всегда есть опасность его превращения в свою полную противоположность, которая, напротив, раскалывает общество. Это не слепая вера в то, что твоя страна или нация самая лучшая, но желание сделать её самой лучшей, такой, чтобы ею можно было гордиться.
