Бить или не бить: допустимы ли телесные наказания в отношениях родителей и детей?

[mybigtext]

Была у меня в детстве такая типично девчачья книжка — «Записки маленькой гимназистки». Главная героиня там — положительная и впечатлительная девятилетняя Лена Иконина, сирота, воспитывающаяся в гимназии самого начала XX века. В своей жизни Лена встречает как бы два противоположных воспитательных начала, два шаблона общения взрослых с детьми — суровую классную даму, которая, чуть что, предлагает всех «наказывать чувствительно» — сечь розгами, и попечительницу и руководительницу гимназии — «генеральшу», которая, напротив, предпочитает жалеть и разговаривать.

Несмотря на то что давно настали гуманные и модные времена борьбы со всевозможными расизмом, домогательствами и «харассментом», старый вопрос о смысле и допустимости «чувствительных» детских наказаний в семьях не решен до сих пор. Более того, он беспокоит людей настолько, что обсуждать и разъяснять его берутся все — и юристы, и политики, и психологи.

[/mybigtext]

Пара слов о ювенальной юстиции

Даже не специалист сегодня примерно представляет, что такое ювенальная система и почему в России не хотят ее вводить. Не вдаваясь в подробности и несколько упрощая, можно пояснить: речь идет о совокупности специальных институтов и организаций, в том числе общественных, которые контролируют исполнение родителями воспитательных обязанностей. Если эти самые обязанности исполняются ненадлежащим образом, инстанции опеки могут забрать ребенка из семьи и определить его в приют либо для усыновления приемными родителями. Проблема в том, что никто точно не знает, как выглядит «ненадлежащее исполнение родительских обязанностей», но, судя по европейской практике, чаще всего это именно физические наказания. Включая те самые пресловутые шлепки, которые многим родителям кажутся такими же привычными и безобидными, как, например, приготовление ребенку завтрака или проверка его уроков. Не изымать же детей из семей за то, что их разок-другой шлепнули?..

Что говорят психологи и врачи?

Изымать, конечно, никого бы не хотелось. Но значит ли это, что шлепки не представляют собой другой крайности в этом тонком вопросе?

Так, например, известный отечественный психотерапевт Владимир Леви в своей книге «Нестандартный ребенок: как воспитывать родителей?» замечает, что первое правило наказания для родителя не допускать вреда здоровью ребенка: ни физическому, ни психическому.

Физически этот самый шлепок никого, понятное дело, не покалечит. Теперь насчет психики. Совсем недавно, в начале ноября этого года на портале Psyciencia появился интересный материал. В нем шла речь об исследовании, проведенном американскими психотерапевтами. Доктора Мелисса Меррик, Элизабет Гершоф и Эндрю Гроган-Кейлор изучили биографии 7645 людей разных рас и национальностей, которые в возрасте до 18 лет испытали на себе так называемые «негативные переживания детства» разные неблагоприятные факторы и фоны воспитания от заключенных в тюрьму близких родственников до телесных наказаний. Оказалось, что у детей с этими «негативными переживаниями» во взрослом состоянии в 2,73 раза возрастал риск страдать от депрессий, в 2,84 раза риск пристраститься к алкоголю и в 24,36 раза (!) совершить самоубийство. Физические наказания (на языке написания материала (испанский) это понятие формулировалось как «nalgadas», то есть «шлепки, удары по, что называется, мягкому месту»), по мнению специалистов, точно так же вели к зависимостям, депрессиям и суицидальным наклонностям.

Мнение эксперта

Если с физическими мерами воздействия на ребенка все так плохо, почему же шлепки остаются частью реальности родительско-детских отношений во всем мире? Чтобы попытаться окончательно разобраться в этом вопросе, мы взяли интервью у доцента СПбГУ, кандидата психологических наук, ведущего специалиста по родительско-детским отношениям Татьяны Гелиевной Яничевой. Текст интервью ниже публикуется без сокращений.

Татьяна Гелиевна Яничева, источник: www.psy.spbu.ru

— Верно ли, с точки зрения науки, что физические наказания родителей делают их детей, когда те вырастают, более подверженными депрессиям, патологическим зависимостям, даже суицидальным наклонностям? Если да, то каков механизм этой взаимосвязи?

— В ответе на этот вопрос не стоит быть категоричными. Конечно, физические наказания не полезны для развития личности, как часть общего деструктивного родительского отношения, наряду с эмоциональной депривацией, угрозами, унижением, игнорированием базовых потребностей ребенка. Все это вместе ведет к дефициту базового доверия ребенка, а затем и взрослого человека, к миру и самому себе, формированию неадекватной самооценки, а следовательно, низкой уверенности в себе и целому ряду негативных последствий для личностного развития. Вряд ли в семье, где позволяется физическое насилие по отношению к ребенку, много занимаются развитием его способностей, уделяют внимание его интересам. Эту цепочку можно продолжать, психика человека целостна, нельзя задеть только один фактор, чтобы не произошли изменения в других сферах личности. Маловероятно, что родитель, позволяющий физические наказания в отношении собственного ребенка, уважает его личность и уникальность, а значит, он не будет внимателен к его чувствам, потребностям и интересам в целом. Как следствие, в будущем перспектива формирования гармоничной, успешной или даже просто здоровой личности становится менее вероятной.

Нельзя не отметить влияния физических наказаний на уровень агрессивности ребенка, а затем и взрослого. Среди факторов, с большой вероятностью лежащих в основе формирования агрессивного поведения, бесспорно отмечают подражание. Ребенок, который даже наблюдает, а тем более, испытывает насилие по отношению к себе или другим членам семьи, с большой вероятностью станет повторять эту модель в отношении других либо в форме аутоагрессии (крайним проявлением которой является суицидальное поведение), что закономерно ассоциируется с патологическим развитием личности.

Справедливости ради заметим, что противоположный полюс родительских установок и поведения гиперопека, потакание всем без исключения потребностям (особенно уже подросшего ребенка), попытка оградить сына или дочь от любых ситуаций конкурентности, жизненных сложностей, принятия самостоятельных решений может привести к аналогичным деструктивным вариантам личностного развития. Но механизмы здесь несколько иные. Если в случае авторитарного и жесткого воспитания ребенок, с большой вероятностью, не верит ни себе, ни окружающим, нападает или защищается, то в случае гиперзаботы и ограждения от мира он вырастает инфантильным, не умеет, да и не хочет противостоять сложностям и уж точно не готов к принятию ответственности за свою жизнь и свои поступки.

— Если тяжелые последствия физических наказаний для психики ребенка это факт, значит ли это, что детей, из соображения ненанесения вреда их здоровью, нельзя даже шлепать?

— Любые наказания не очень полезны, как минимум, менее эффективны, чем поощрение за достигнутые успехи или позитивная модель, которую демонстрируют родители. Что же касается физических наказаний, то здесь важно понимать границы термина. Что понимается под физическим наказанием — избиение, порка, подзатыльник или шлепок?

На наш взгляд, стоит различать «меру» физического воздействия. Так, порка это не просто причинение ребенку физической боли, это еще и демонстрация игнорирования родителями его элементарных физических потребностей («Мне безразлично, что тебе больно, я даже хочу, чтобы тебе было больно…), что усиливает драматизм переживания — «Мама/папа хотят причинить мне боль, от кого мне тогда можно ждать защиты и поддержки в этом мире?». Такая ситуация порождает и усиливает чувство незащищенности и бессилия. А начиная примерно с подросткового возраста, когда гипертрофируется все, что связано с признанием, уважением к себе, самоутверждением, физические наказания становятся не просто болезненными, а унижающими, задевающими очень чувствительные стороны отношения ребенка к себе и его отношений с родителями.

Шлепок же, особенно для маленького ребенка, это скорее ситуативное выражение негативных чувств родителя в отношении «плохого» поведения ребенка, он может быть спонтанным, не целенаправленным, в отличие, например, от ритуала, когда «отец берется за ремень». В арсенале выражения чувств родителя относительно поведения ребенка, которое ему не нравится, шлепок далеко не самый жесткий вариант. Для дошкольника, например, гораздо страшнее ощущение безразличия, игнорирования со стороны родителя. Такие ситуации для него сигнал отвержения самыми главными людьми, они лишают его опоры, чувства безопасности и защищенности. Шлепок же это все равно «знак внимания», вариант телесного контакта, что воспринимается менее болезненно, чем отказ родителя от контакта, когда ребенка ставят в угол или запирают одного в комнате. У подростка, как уже говорилось, все сложнее, но при высоком уровне доверия и хорошем контакте ребенка и родителя «отеческий подзатыльник» также не трагичен. В этом возрасте большую отрицательную нагрузку несет унижение или лишение возможности удовлетворения значимых потребностей, например, ограничение общения с друзьями.

семья, мама, ребенок, наказание, ругань

— Насколько разработан и популяризован сюжет о недопустимости применения физических наказаний в семье в нашей стране?

В современной отечественной психологии и педагогике тезис о неприемлемости физических наказаний ребенка является общепризнанным, что отражает и мировые тенденции — изменение в обществе отношения к ребенку в сторону признания и уважения уникальности его личности. Следует сказать, что вопросы, связанные с физическими наказаниями, рассматриваются как часть более широкой проблематики профилактики семейного насилия, темы междисциплинарной, а в практической реализации выходящей за рамки науки, касаясь общественной жизни в целом. Эта область человеческих отношений является зоной активности ювенальной юстиции, где допустимые границы родительского поведения регламентируются законом. К сожалению, далеко не всегда такой подход является конструктивным, поскольку при ориентации на законодательные и нормативные документы, зачастую, игнорируются тонкости и нюансы каждой конкретной семейной ситуации, отношений родителей и детей, в частности.

Популяризация же данной проблематики носит спонтанный, иногда дилетантский характер. Либерализация взглядов и установок относительно различных сторон жизни общества затронула  семейные и детско-родительские отношения. Эти процессы довольно позитивны, поскольку постепенно возрастает психологическая культура общества, в частности, формируется класс «ответственных» родителей, осознанно и серьезно относящихся к своей воспитательской функции.

Но следует отметить наличие определенных рисков. Родители, ответственно относящиеся к своему родительскому долгу, имея благодаря Интернету возможность «стихийного психологического образования», но не будучи знакомы с базовыми принципами развития и функционирования психики, концентрируются на процессе воспитания как самоценности. Это зачастую приводит к преувеличенному вниманию к любому проявлению ребенка, ограждению его от «консервативных» общественных институтов социализации, например, школы, переводу на домашнее обучение (без медицинских показаний) и, уж тем более, минимизации любых ограничений, в первую очередь, наказаний. Риски такого подхода в том, что выросшему в суперкомфортных тепличных условиях человеку довольно сложно адаптироваться в социуме, который отличается неопределенностью и конкурентностью, где требуется ограничивать себя, следуя нормам и правилам. Не менее существенные проблемы связаны с переживаниями ребенка, которому не выставляются границы, не дается обратная связь о приемлемости или недопустимости его поведения. Отсутствие границ увеличивает неопределенность, что вызывает у ребенка напряжение и тревогу.

Вопрос не в отсутствии ограничений, а в форме их предъявления. Нормы и ограничения должны быть осмыслены, обоснованы, а санкции за их нарушения (в том числе наказания) аргументированы, следовать сразу за проявленным поведением и соотноситься по масштабу с проступком. И уж точно у современного родителя достаточно рычагов влияния на сына иди дочь, помимо физического насилия.

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Новые статьи