В Средние века внешний вид и внутреннее содержание скромных учебников для бедных студентов, однотипных молитвенников горожан, ремесленников или роскошных манускриптов аристократов определялись типом книги и кошельком ее заказчика. Принцип изготовления у всех был один: из тетрадей складывали рукопись, писали текст, разрабатывали вид страницы, делали миниатюры. И никакого волшебства! Сегодня, в контексте цикла статей, посвященных производству книги в Средние века, мы узнаем, из чего изготавливали чернила и краски и кто этим занимался.
Вы, наверное, удивитесь, насколько эта тема важна. Представим невозможную ситуацию: образованный средневековый европеец получает в подарок нашу современную книгу. Не сомневайтесь, он сразу узнает предмет — ведь форма, размер, переплет вполне похожи на знакомые ему образцы. Но когда он решит заглянуть внутрь, то окажется в полном недоумении: она черно-белая! Почему этот факт способен сбить его с толку? Все просто: даже самые скромные средневековые рукописи писались как минимум тремя чернилами: красными, черными и коричневыми. Что уж говорить о многочисленных ярких иллюстрациях?
В предыдущей статье шла речь о пергаменте и бумаге, материалах, на которых писали средневековые книги. Мастер, обладающий навыками выделки пергамента, мог также уметь изготавливать чернила и краски. Это, конечно, не правило — если за производство рукописей брался светский ремесленник, то ему было достаточно своей узкой специализации, позволяющей ему зарабатывать на хлеб. В монастырских мастерских ситуация была иная: всем процессом мог заниматься как один (особенно в раннее Средневековье), так и множество братьев-монахов.
Отдельного упоминания стоит лакмус — удивительный лишайник, из которого получали целую палитру, от синего до красного.
Известно множество пособий и трактатов, посвященных изготовлению красок и чернил (к примеру, трактат Жана ле Бега, написанный в 1430 г. и основанный на более ранних записях Жана Алкериуса), и многие мастера осваивали этот непростой процесс. Такие специалисты были нужны как в монастырских мастерских, так и в больших светских ателье. Более того, умение изготавливать и смешивать краски ценилось не меньше, чем умение рисовать, и считалось одним из главных достоинств иллюстратора, или, говоря языком Средневековья, иллюминатора.
Однако многие иллюстраторы-одиночки, работавшие на договорной основе (как современные фрилансеры), не владели этим навыком. На этот случай существовали лавки, где продавались порошки с готовым пигментом (зачастую неизвестного происхождения). А между тем в изготовлении и наложении красок были свои тонкости, и порой случались казусы: например, краска на свинцовой основе, смешанная с греческим зеленым, могла подвергнуться коррозии прямо на страницах рукописи.
Из чего же делали краски и чернила? Очевидно, из натуральных компонентов, благодаря которым мы и по сей день любуемся яркостью и насыщенностью цветов средневековых миниатюр. Источников было два: минералы и растения. Из минералов получали, например, синий и зеленый пигмент: тот самый греческий зеленый, который нельзя смешивать со свинцовыми красками, синюю краску на основе меди, пронзительную ляпис-лазурь, или аквамарин, — самую популярную и дорогую краску в Средние века (она привозилась из Афганистана, из-за моря, откуда и ее второе название).
Красный добывался несколькими способами, каждый из которых был весьма ядовит: его получали из миния или сурика (на свинцовой основе), сульфида мышьяка или сплава ртути и серы, называемого киноварь. Впрочем, белый цвет тоже добывался небезопасно (из свинца), как и желтый (из аурипигмента, сернистого мышьяка). Желтый цвет получали и из растения — шафрана. Из других растительных источников можно назвать марену и бразильское дерево — для красного, индиго, сок васильков и ягоды вайды — для синего. Отдельного упоминания стоит лакмус — удивительный лишайник, из которого получали целую палитру, от синего до красного. Для этого нужно было сорвать его тогда, когда он менял цвет, реагируя на ту или иную погоду, как та самая лакмусовая бумажка, которая меняет цвет в зависимости от кислотной или щелочной среды.
Полученные пигменты смело шли в ход, и на страницах средневековых рукописей царствовало буйство цвета. Интересно, что исследователь Р. Уотсон говорит о том, что заказчик оценивал рукопись именно по яркости и качеству красок. А значит, такое многоцветие сообщало средневековому читателю о ценности этой книги и нисколько не смущало его, будь перед ним даже Псалтирь или серьезный философский трактат.
