Оказывается, поведение автомобилистов на дороге подчиняется вполне себе научным законам – так называемым принципам Вардропа. Основной их смысл в том, что на магистралях бал правит эгоизм водителей – отсюда и пробки с авариями. Изучением этого неочевидного явления активно занимаются исследователи проблем транспорта. Давайте на минуту представим, что на дворе 2035 год, работы наших новых знакомых-ученых легли в основу интеллектуальных систем мобильности, а дороги Санкт-Петербурга заполонили беспилотные авто…
— Понимаешь, Вадик, какая штука, – Костя лихо вырулил с парковки и встроился в поток на полосе для беспилотников, – эти глупые машины видят во мне угрозу своей безопасности и уступают дорогу. По этой полосе мы доедем домой на час быстрее.
Слева гудела раскаленная масса бесконечного поезда из грузовиков, на которые запретили ставить автопилоты, выделили им полосы – пробочные, как их сразу все стали называть. Последние живые водители личного транспорта, седые ретрограды на древних рыдванах, тоже дышали биодизелями фур. Резво двигались только автопилоты: такси и личные, их движение координировал городской мониторинговый центр, который перенаправлял потоки, исходя из общих транспортных потребностей, и обычно это было на пользу всем.
— Кость, осторожно!
Их турбированная Lada Joker на пределе скорости почти догнала какой-то розовый беспилотник, но тот в последнюю секунду резко принял вправо, за стеклом мелькнуло перепуганное лицо какой-то блондинки.
— Спокойно, Вадик, спокойно, — Костя достал очередную банку пива из-под сиденья. — У безмозглых отличная реакция – тыща камер по каждому борту, а система предупреждения столкновений работает быстрее, чем заканчивается мое пиво. Достань-ка под твоим сиденьем, еще было вроде.
— Константин! — Вадим, когда сердился, называл брата полным именем. Они близнецы, но Костя на пару секунд старше и редко слушал его, «младшего», приходилось повторять по сто двадцать шесть раз. — Неужели ты думаешь, что можно вот так себя вести? Пить за рулем и ездить по полосе для беспилотников? Тебя же в тюрьму посадят, в новой транспортной системе камеры на каждом шагу!
— Я за этих транспортников не голосовал никогда! Эти стартаперы со своими модными штучками меня вконец доконали. Раньше стояли, да, но стояли все! А теперь что? Если я хочу, как нормальный мужик, баранку крутить в ту сторону, в какую хочу, то сиди и нюхай выхлопы фур? Долбаная цифра и Большой Брат повсюду!
— Зато беспилотники – это экологично и быстро! — Вадим не собирался уступать. — А дополненная реальность – вообще сказка. Когда прямо на лобовое стекло проецируется карта города со всеми улицами и переулками, да еще и с точным – секунда в секунду – временем движения по каждой. А информация о меню в кафе по дороге? А цены в магазинах? А точная информация о заполненности парковок и станций для подзарядок? Будешь дальше спорить и считать себя вне этой удобной системы? Глупо, не находишь?
— От каждой системы надо брать полезное и отметать вредное. На мою «Ладу» мне парни нанесли такие же метки, как у этих беспилотников, так что проблем не будет. А вот топливо все сложнее доставать. Дорого, блин. Да, финансы хорошо бы поправить, включи-ка пока скан офисов по дороге.
Вадим включил инфограмму, на которой отображались все офисные здания по маршруту, с названием компаний, видами их бизнеса и, что для его брата было актуально уже несколько месяцев, свежими вакансиями и зарплатами. Брат, опытный шеф-повар французской кухни, потерял работу так же, как многие его коллеги – на месте одного французского ресторана появились в мгновение несколько китайских дешевых кафешек.
Вся HORECA мира, кажется, переориентировалась на мощный поток туристов из Юго-Восточной Азии. Нормальные повара прошли обучение в Шанхае и Пекине и отлично работали в новых условиях, но только не его брат, понятно. Тот все искал место французского шефа, говорил, что искусство высокой кухни рисовыми колобками и сладкой свининой не намерен пачкать. Сам Вадим работал в IT-сфере, редактировал код, который компьютеры писали сами. И в эту непыльную, но высокооплачиваемую работу пытался и брата втянуть. Но тот считал себя кулинарным гением и предпочитал бездельничать, чем наниматься в слуги к машинам, как он говорил.
— Вот она, родимая! — Среди множества позиций манагеров разного рода на правой стороне лобового стекла, Константин, кажется, увидел то, что искал – позиция консультанта для книги об истории европейской кулинарии.
Эгоизм водителей приводит к авариям
Резкий удар по тормозам — машину развернуло поперек дороги. И вот, диво дивное, не успели остановиться, почти на полном ходу в их Lada влетели сразу три беспилотника. Угасающим сознанием горе-водитель успел зафиксировать, что вакансия сменила свой свободный зеленый цвет на красный, закрытый, в ту же секунду, вместо проекции, на стекле возникла сетка трещин. Заполняющиеся слезами глаза закрылись. «Такие вакансии расхватывают мгновенно…», — это последнее, о чем он подумал.
— Братец! — Хриплый голос вырвал из серой пелены, в которой он кувыркался, казалось ему, всегда. Не было никакого Кости, был бескрайний космос, и он – песчинка, которая неслась на запредельных скоростях сквозь пространство. А мимо проносился калейдоскоп образов: от маминой улыбки до первой восьмибитной игровой приставки, которую он тайно выменял в свои 10 лет на китайском рынке на их общий с братом фотоаппарат, с полным набором аксессуаров для проявки и печати. Ремня получили оба, конечно, но играл он всегда первым джойстиком.
Компьтерная игровая приставка— Братец, братец… — Вадим, кажется, плакал. Костя с трудом разлепил веки и сквозь дырочки в марле, видимо, повязки на глазах, узнал фигуру брата.
— Вадик, привет, ты в порядке? — Костя вспомнил все и застонал от осознания собственной глупости – ради какой-то призрачной вакансии, так рисковать их жизнями.
— Да, все хорошо, — брат уже улыбался. — Меня выбросило на газон, и я отделался только царапинами, – показал забинтованный локоть. — Все уже почти прошло.
— Дурацкие беспилотники, что за система! Не могут затормозить вовремя! — Константин ругался без остановки минут 10, не меньше.
— Братец, — перебил его Вадим, — братец, это не беспилотники, это такие же хитрецы, как и ты, купившие спецметки на черном рынке и гоняющие по чужой полосе! Ты помнишь, что я говорил? Если все будут вне правил – справедливая и точная система накроется. И мы вместе с ней! Сейчас ты это понимаешь?
— Понимаю, понимаю, — Костя попытался обнять брата забинтованными руками. — А тут кормят вообще или нет? — Он вдруг почувствовал невероятный голод, в животе заурчало.
— Да, сейчас принесут обед, — брат, отстранясь, продолжал поучения. – Ты пойми, что нас только система и спасла. Перенастроила потоки так, что, несмотря на загруженность дорог, в больнице мы были уже через 3 минуты после аварии: минута на приезд «скорой», полминуты погрузки и начала реанимации, плюс минута доехать до больницы.
Пожилая санитарка прервала его, звякнув посудой.
— Обед для лежачих больных. А как покушаете, ты, ходячий, отнеси посуду на кухню!
На тарелке лежали вареные овощи и кусок чего-то, напоминающего скрюченную куриную лапу. Пахла еда больницей – формалином и еще какой-то дрянью. Голод сразу оставил Костю.
— Девушка, что это? — обратился он к санитарке. Та пропустила неочевидный комплимент мимо ушей, но вступила в диалог:
— Обед, милок, обед, ешь, что дают. Зинаиду Илларионовну, нашу повариху, вчера на пенсию спровадили, а вот новую пока решили не брать. Санитаркам по новой мультиварке выдали, сказали, она сама все готовит. Ну вот и готовим теперь: засыпал концентрат, достал — и готово. Правда, отходов теперь много — только те, к кому родственники не приходят, жрут эту дрянь с голодухи. Да где сейчас нового повара-то найдешь? Китайщина и корейщина слишком остра для наших больных, а ничего другого теперь и не умеют готовить.
Несъедобная еда из автомата.
Так Костя нашел работу, а процент выздоровевших в его больнице значительно вырос. Он и своих бывших коллег, тех, кто не нашел себя в новой жизни, устроил в систему здравоохранения. Все, кто скучал по высокой кухне, стремились теперь попасть в русские больницы – и ели в три горла.
К беспилотникам Костя так и не привык. В случае крайней необходимости пользовался метро. Там машинистов пока не отменили, правда, роль их сводилась к визуальному контролю за приборами, но ему было достаточно знать, что ведет поезд живой человек со свободной волей.
